Институт я закончил с красным дипломом, я мог куда угодно поступить и куда угодно попроситься. И, когда предложили закрытый город, я подумал: «Почему бы нет?» Мне удалось поучаствовать фактически во всех наших проектах космических. Я ни о чем не жалею. Я и сейчас занимаюсь делами, о которых, я надеюсь, вы меня еще спросите.
Приехали мы – забор, всё кругом обнесено. И как будто за мной закрылась та часть жизни. И оно действительно так и случилось. Я вот оглядываясь назад – я 60 лет уже в городе в нашем. Я думал - не ущемил ли я себя тем, что я попал вот в такие жесткие секретные условия. И знаете, сегодня скажу: «Нет!». Я попал в коллектив с самого начала замечательных людей, очень умных людей, у которых я учился. И даже я сейчас считаю, что это была какая-то элита. Я очень многому научился, и старался сделать. И если получилось, то потому, что я был в хорошем коллективе и с хорошими людьми.
Самая первая моя и самая главная стезя – это были фильтры. Вот сегодня много говорят о нанотехнологиях. Мало понимают в этих вопросах, но много говорят.
60 лет назад была создана по нынешним временам высочайшая нанотехнология – созданы фильтры на 10-15 нанометров размером. Мы сделали очередную модернизацию, которая позволила на 20, почти на 20 процентов поднять производительность всех заводов Советского Союза обогатительных, диффузионных.
Конец 60-х, начало 70-х появляются топливные элементы. Это пористые среды, это близко к нашим фильтрам. Мы могли бы тут поработать – и мы начали сами на комбинате, в нашей лаборатории. При моем участии была зажжена первая лампочка от топливного элемента.
И когда к нам обратились «космочи», мы уже были подготовлены к этим разговорам. И с этого все началось.
Во-первых, это была «Энергия» — «Буран». Мы создали для лунной экспедиции аппарат «Волна» – это 1,5 киловаттная электростанция. Потом, когда для «Бурана» потребовалась 10 киловаттная электростанция или единица блока, мы создали аппарат «Фотон», который этим обладал.
И вот мне пришлось, еще кроме ЭХГ заняться одной очень интересной работой, которой я тоже горжусь. Это создание никель-водородной батареи аккумуляторов для программы «Ямал-100». Это спутник, который завис над Западносибирской низменностью и долгое время должен был руководить, управлять системами газопроводов. Мы давали в технических условиях пять лет работы ему, проработал он 12 лет.
Я же рвался на работу безусловно, потому что была интересная очень работа. Старался и не забывать семью. Мы субботу, воскресенье проводили на воздухе. Мы ездили в отпуск по всему Советскому Союзу. Я объехал раза четыре всю Среднюю Азию, Крым, Кавказ на своей машине со своей семьей. То есть, как-то пытался возместить. Жена говорит: «У тебя всю жизнь был восьмичасовой рабочий день - с 8 до 8». Усталость безусловно была! Ну, могу сказать такой момент – как-то я иду на работу, смотрю стоит, вроде, моя машина – у меня голубая «Волга» была, видная такая. Прихожу, говорю: «Ребята, это что, кто на моей машине приехал?» «Нет», - говорят, - «Альфред Николаевич, она уже три дня стоит на этой стоянке. Вы приехали и забыли ее».
Так получилось, что последние 10 лет руковожу Клубом научных работников. Спасибо нашему генеральному [директору], который оплачивает все наши организационные моменты. Сейчас мы занимаемся чисто научными, и, вообще говоря, делами города и комбината. Один из элементов этой работы Клуба, я ее инициировал, – это ликвидация дремучести народной по отношению к ядерным отходам, так называемым. Сказать людям на хорошем техническом уровне что это такое. Да, есть отходы, которые надо зарыть и забыть, но их не так много. Но называть ядерными отходами или отходами атомной промышленности уран, из которого мы взяли только ноль-ноль процента – 4 процента мы берем для энергетики урана-235. Остальное стоит на складах, и когда-нибудь это будет источником вот этих вот нужных стране и миру металлов.
«Росатом» должен быть локомотивом во всех высоких технологиях, потому что никто так, как «Росатом», не настроен на новое. Нигде так потенциал вот этот внутренний, научный не сосредоточен. Ведь многие разбежались, многие из отраслей, которые слабо развиваются, разбежались. Я не скажу, что из «Росатома» много убежало, наоборот: здесь неплохо платят, здесь можно, если ты хочешь, найти работу, хорошую работу, оплачиваемую. Можно найти деньги для научных работ. Работать надо! Не теряйте время, ребята! Тем, кому еще, как они считают, 20 или 22 или там сколько будет, я скажу: «Вам уже 20!». И выбирайте - у нас масса возможностей в стране. Сегодня у нас и в Сибири, Новосибирском городке, и в Москве, в целом ряде институтов замечательные возможности для продвижения, как научные, так и технические. Не теряйте времени!
Видео интервью с А. Аршиновым в рамках проекта "Легенды Росатома"