Была в группе девушка, у которой родители жили в этом городе. И когда я сказал, что собираюсь туда, она говорит: «А, бомбами заниматься!»
Когда всё это начиналось, сюда были привлечены лучшие физики Советского Союза.
Родился в Кировской области, там и заканчивал среднюю школу. Среднюю школу закончил в поселке Ва́хруши. Это рабочий поселок в 25 километрах от областного центра, от Кирова. Закончил школу с серебряной медалью. Физика мне нравилось, еще в школе занимался, участвовал в олимпиадах и в районных, и в областных. Поступил в университет сразу после окончания школы, в Казанский государственный университет на физический факультет. После третьего курса перешел на кафедру теоретической физики и закончил университет с отличием в семьдесят первом году. Закончил со специальностью физик-теоретик.
В это время приехали специалисты из Ядерного центра, провели собеседование, предложили поехать сюда на работу. Самое, наверное, интригующее было то, что до конца нам не говорили куда, в какое место, чем заниматься. То есть, говорилось о том, что будем заниматься ядерной физикой, а где, на каких условиях, что – это нет. И даже когда я приехал сюда, мне было сказано – явиться туда-то. В Арзамас я приехал. Пройти в такой-то дом, и там тебе все объяснят и скажут. И оттуда забрали, и привезли.
Сомнений не было, мы были все патриотически воспитаны и правильно настроены. И поэтому, в этом отношении сомнений не было. Меня как физика-теоретика пригласили в теоретическое отделение, которым тогда руководил Юрий Алексеевич Трутнев. И вот более 35 лет я работал в этом теоретическом отделении под руководством Юрия Алексеевича Трутнева. Затем я стал директором Института теоретической математической физики. То есть, в течение уже почти 10 лет я являюсь директором Института теоретической математической физики. А два года назад стал еще и научным руководителем Ядерного центра.
Я пришел и занимался на начальном этапе вопросами газодинамики, физики взрыва, вопросами, связанными с возможностью локализации этих взрывов. Была идея Андрея Дмитриевича Сахарова – это создание атомной энергетики с помощью проведения ядерных взрывов в замкнутых камерах, с полным удержанием продуктов взрыва и их локализации в этих уникальных камерах. Если говорить о применении, как источника электроэнергии, то это мирный атом. Хочу сказать, что на самом деле, вопросы мирного использования атома – они фактически с первых дней образования института здесь всегда обсуждались, развивались. Ведь не случайно Россия первой построила атомную станцию, первой запустила атомный ледоход. И все это было сделано в очень короткий период: в следующем году мы будем отмечать 70-летие испытания первой атомной бомбы, 1949-й год, а в 1953 году – уже первая атомная станция.
Так получилось, что в годы перестройки, когда был довольно жестокий кризис работ по основной тематике, мы вынуждены были искать направления конверсионной деятельности, когда об этом много говорили. И мы тогда активно занимались созданием российских программ для анализа вопросов безопасности реакторов. И, когда Россия выиграла проект атомной станции в Ляньюньгане [Тяньваньская АЭС, Китай], и встал вопрос об обосновании и безопасности этого проекта, тогда мы несколько программных комплексов довели, создали свои программные комплексы и передали их «Атомэнергопроекту» Санкт-Петербургскому.
Проводили экспериментальные исследования, специальные экспериментальные стенды были здесь созданы. Это исследования вопросов горения водорода, это исследования и моделирование различных аварийных ситуаций. То есть, этот достаточно серьезный объем работ нами был выполнен в интересах атомной энергетики, то есть в интересах мирного атома.
Я бы сказал, что мы всегда гордились и гордимся тем, что ядерное оружие в России создано – первое. Что ядерное оружие у нас эффективное, безопасное – у нас не было ни одного инцидента с ядерным оружием. И надежное ядерное оружие. Мы уверены, что оно не уступает американскому ядерному оружию. А нам доводилось работать с американскими специалистами из оружейных лабораторий. Особенно в этот период потепления: мы выезжали к ним, они приезжали к нам. И мы видели, что мы не уступаем им ни в чем, а где-то даже в некоторых областях знаний и превосходим.
Появляются новые виды вооружений: появляется лазерное оружие, появляется оружие направленной энергии. Но ядерное оружие по своей разрушительной силе и мощи, оно пока ничем не превзойдено. Оно именно своей грозностью и позволяет уже 70 лет нам жить в мире, потому что все понимают, что не надо такое оружие никогда использовать и применять. Это оружие сдерживания.
Мы гордимся тем, что ядерные взрывы мы использовали только в мирных целях. А какие это взрывы? Это и тушение газовых фонтанов с помощью ядерных взрывов, было и такое. Это и создание специальных подземных полостей для хранения газоконденсата. Это были и направления работ, связанные с проведением ядерных взрывов. Например, был такой проект «Поворот сибирских рек». Планировали с помощью ядерных взрывов провести канал. Слава Богу, до этого не дошло! Но, что хочу сказать – что Советский Союз, Россия никогда не проводила ядерных взрывов в военных целях.
Сегодня очень большой объем работы в Институте проводится в интересах гражданских отраслей, в интересах предприятий оборонно-промышленного комплекса, но не в направлении ядерного оружия. Вот эти направления работ сегодня активно развиваются: это и развитие суперкомпьютерных технологий, развитие наших ядерных технологий применительно к обычным вооружениям, есть такое у нас направление работ. Я бы хотел отметить, что тематика направлений деятельности центра резко возросла и расширилась.
Двадцатый век – это век такого бурного развития физики. Сейчас есть какая-то, я бы так сказал, стагнация. Но это, наверно, состояние перед следующим скачком, который должен быть. Я верю!